ОТЧЕТ

о пешем туристическом походе

четвертой категории сложности

по Южной Камчатке

совершенном группой туристов

из России (г. Пермь) и Франции (г. Париж)

в период с 9 августа по 28 августа 2006г.

Руководитель группы

Абрамов И.В.

Маршрутно-квалификационная комиссия _______________________________ рассмотрела отчет и считает, что поход может быть зачтен всем участникам и руководителю ____ категории сложности.

Отчет использовать в библиотеке _____________________________________

Город Пермь, 2006г.

Оглавление

Справочные сведения. 3

Общие справочные сведения о маршруте. 3

Нитка маршрута. 3

Определяющие препятствия маршрута. 3

Список группы.. 5

Содержание отчета. 6

Общая смысловая идея похода. 6

Сроки проведения маршрута. 6

Тактика прохождения маршрута. 6

Подъезды и отъезды.. 7

Изменения маршрута и их причины.. 8

График движения. 8

Техническое описание прохождения группой маршрута. 10

Достопримечательности. 44

Дополнительные сведения о походе. 44

Снаряжение. 44

Общественное снаряжение. 44

Личное снаряжение. 45

Весовые характеристики груза. 45

Ремонтный набор. 46

Медицинская аптечка. 46

Смета похода. 47

Контрольные точки по GPS навигатору. 48

Схематический рисунок контрольных точек. 49

Итоги. 49

Справочные сведения

Место проведения: Россия, Камчатская область

Общие справочные сведения о маршруте

Максимальная высота: 1832м.

Нитка маршрута

г.Елизово, м.Лопатка, река Камбальная, г.Бондарь, пгт.Озерновский, река Озерная, озеро Курильское, Желтовская сопка, горы Ксудач, турбаза «Ходуткинкие источники», река Асача, прииск «Тревожное зарево», вулкан Горелый, вулкан Мутновский, г.Петропавловск-Камчатский.

Определяющие препятствия маршрута

Географический показатель Камчатки: Г = 15

Показатель автономности маршрута: маршрут пройден через один населенный пункт, с привлечением транспортных средств для организации заброски A = 0,5

Коэффициент перепада высот: K = 1 + DH / 30 = 1 + 8,3км / 30 = 1,27

Категория сложности: КС = ЛП + ПП + (Г * А * К) = 26+ 60 + (15*0,5*1,27) = 96 баллов

Список группы

Отчет храниться в ___________________________________, а также в Интернете на сайтах:

http://omen.perm.ru

http://meridian.perm.ru

http://pgk.perm.ru

Содержание отчета

Общая смысловая идея похода

Камчатка – одна из самых удаленных и наименее доступных территорий России. При этом она одна из богатейших в мире по природным рекреационным ресурсам. Термальные и минеральные источники, вулканы и ледники Камчатки, знаменитая Долина Гейзеров, уникальная флора и фауна, создают большие возможности для развития туризма. Особые перспективы открываются для активных видов туризма: пешего, водного, горного, горнолыжного, альпинизма.

Серьезным препятствием для развития туристической отрасли является транспортная удаленность Камчатки. Добраться до нее можно только по воздуху или воде. На ее территории нет сетки дорог, которая бы связывала все населенные пункты между собой. Там же где есть дороги, они зачастую доступны только для автомобилей повышенной проходимости. Спасает авиатранспорт. Не зря на вертолетной площадке камчатских авиалиний написано: «Авиация и Камчатка  не разделимы».

Выбор именно Южной части Камчатки для путешествия был предопределен ещё в прошлом году французской половиной нашей группы. Летом 2005 года французы Эмерик Фиссет и Джули Бош прошли пеший маршрут по средней Камчатке от г.Елизово до г.Ключи через Кроноцкий заповедник, а затем по Срединному хребту в обратном напрвлении от с.Эссо до с.Мильково. В том походе произошла встреча с нашей группой под склонами Ключевской сопки.

В 2006 году французами планировалось охватить маршрутом оставшуюся непройденной южную часть Камчатки. Мы решили присоединиться к ним. Маршрут пролегал по наиболее интересным, с точки зрения туриста, местам: мыс Лопатка, Курильское озеро, кальдера Ксудач, Ходуткинский, Горелый и Мутновский вулканы. Перечисленные природные объекты, кроме первого, регулярно посещаются тур.группами, как организованными, так и самодеятельными, но в единый турмаршрут они связываются редко. К югу от озера Курильского туристов практически не бывает. Организованных туров туда нет, а самодеятельный турист не частый гость.

Природные объекты от Курильского озера до Горелого вулкана в этом смысле являются более освоенными и когда-то входили  в пеший маршрут всесоюзного значения. В нынешнее время этот маршрут несправедливо забыт, туркомпании его не используют, и до удалённых объектов предлагают только вертолётные экскурсии, которые мы неоднократно видели в небе. 

Сроки проведения маршрута

На камчатке август-сентябрь наиболее подходящие месяцы для пешего похода. Во-первых, многие дороги «открываются» только в июле, а еще в мае можно свободно кататься на горных лыжах и снегоходах. Во-вторых, если в августе еще кипит лето, то в сентябре очень быстро наступает осень, поэтому за сравнительно короткий период можно увидеть и зеленую сочную траву и переливающиеся желто-красные краски осени. Есть еще одна причина – огромное количество гнуса в июле. Ближе к осени его становится меньше. В сентябрьской тундре нет совсем.

Тактика прохождения маршрута

Цель похода: достичь крайней южной точки полуострова и оттуда пройти на север до Горелого вулкана, посещая при этом наиболее красивые места. По времени французы были ограничены 28-м августа, когда у них улетал самолет, и заканчивалась виза. У российской части группы никаких временных ограничений не было. Начали прохождение маршрута 9 августа и закончили как раз утром в день отлёта 28.08, выйдя на дорогу к Петропавловску. для этого накануне пришлось за один день совершить два восхождения на Горелый и Мутновский вулканы.

Необходимо отметить, что обе части группы были абсолютно автономны и могли проходить маршрут независимо друг от друга. Но вместе было интересней и выгодней. Расстались мы только 28 августа, когда французы уехали на самолет, а мы ушли на турбазу «Родниковая».

При прохождении маршрута мы опирались на данные, полученные в турклубе «Кутх» (г.Петропаловск-Камчатский) и сведения от людей, встреченных по пути. План на каждый ходовой день строился из учета текущей обстановки. Предварительная нитка пути и её разбивка на усредненный километраж ходового дня не выдержали камчатских реалий и сильно корректировались по мере прохождения маршрута.

Самым серьезным препятствием при движении являлся стланик – это сущее проклятье Камчатки (для туриста). Для Южной Камчатки – это доминирующий вид растительности, занимающий огромные площади. От того, кедровый он или ольховый, и в какую сторону наклонены ветви, зависит скорость движения. Она падает в любом случае до 0,5-1,5 км/час, но если перед вами густые заросли кедрача и его закорюки направлены вам в грудь, то это практически непреодолимая преграда.

Кроме прямого, тормозящего воздействия, стланик оказывает сильное деморализующее давление на психику.  Преодоление с рюкзаком многокилометрового низкого криволесья напоминает затянувшуюся детскую игру, где надо пролазить между хаотично сплетенными веревочками, только в режиме none-stop, что придает происходящему оттенок изысканного издевательства. Больше всего при этом угнетает абсолютное отсутствие видимости и неопределенность будущего пути. А если идет дождь, то печаль становится безграничной.

По этим причинам мы старались избегать лобовых столкновений со стлаником, особенно при «критических углах атаки» (склон более 15°) и наш путь часто пролегал в обход по долинам рек и ручьев. Реки в верхнем течении очень удобны для ходьбы, так как протекают по ложбинам свободным от растительности. Также удобны пересохшие русла. Если направление движения не совпадает с общим уклоном поверхности, то приходилось набирать высоту по долине одного из многочисленных ручьев и траверсировать склон выше зоны стланиковой растительности. Это всё равно быстрее, чем движение по азимуту через стланик и безопасней для душевного здоровья.

Некоторым подспорьем при ходьбе в нижнем течении рек могут служить многочисленные медвежьи тропы, особенно там, где травянистая растительность в пойме превышает человеческий рост.

Переходы не отсекались по времени и привалы устраивались по самочувствию группы. Бивак, как правило, устраивали при достижении цели ходового дня. По времени он обычно был приурочен к вечерним сумеркам. Утром и вечером готовилась горячая пища, а днем устраивалось два небольших перекуса.

Подъезды и отъезды

Наилучший, и реально возможный способ заброски на мыс Лопатка —  вертолётом. На вертолетной площадке Камчатских авиалиний (г.Елизово) можно купить билет на рейс до Северокурильска (3 850 рублей в 2006 году) предварительно  договорившись с пилотом о посадке на мыс, либо арендовать вертолет (стоимость полетного часа 45 тысяч рублей), если группа большая. Надо при этом учитывать, что метеоусловия на узком полуострове Лопатка, которым оканчивается на юге Камчатка исключительно плохие. Непосредственно на мысу, где находится метеостанция и посадочная площадка, вертолет может сесть считанные дни в году. По словам работающих там метеорологов мыс Лопатка прочно удерживает второе место в мире по количеству дней с пасмурной (облачной) погодой после мыса Горн.

Для попадания на мыс Лопатка можно использовать пгт.Озерновский - ближайший населенный пункт. До него можно добраться автотранспортом повышенной проходимости (плавучести)  – один день езды из Петропавловска. И далее на юг от поселка можно проехать ещё около 25 км до заброшенной базы геологов на перевале у Кошелевского вулкана. Этот путь можно использовать и для возврата с маршрута, если начать движение в обратном направлении. Также один раз в неделю летает самолет, связывающий пгт.Озерновский с областным центром (около 3500 руб. в 2006 году).

Вариант заброски морским транспортом не прорабатывался, но потенциально он возможен.

Заканчивать (начинать) маршрут логично возле Горелого вулкана, или ещё южнее на прииске «Тревожное зарево». До вулкана Горелого можно добраться без особых проблем, как только «откроется» дорога до Мутновской ГеоТЭС. Обычно в июне-начале июля - зависит от снежности зимы. От Петропавловска-Камчатского до пос.Термального асфальтовая дорога и ходит рейсовый транспорт. Далее от поселка до Мутновской ГеоТЭС улучшенная грунтовая дорога, но рассчитывать можно только на попутки.  По ней ездит много грузовиков, а в выходные дни – вахтовок и джипов с туристами. На последние лучше не рассчитывать – горбатые собратья обычно набиваются в них как сельди в бочку! Грузовики берут без проблем, но в кабине поместятся в лучшем случае двое. Для большой группы проще будет заказать «буханку»/вахтовку.

У варианта с «Заревом» есть несколько серьезных «но»: во-первых, отворот до прииска с описанной дороги поздно «открывается», - в 2006 это произошло только в первой декаде августа, и то благодаря героическим стараниям бульдозеристов, распахавших снежники по пути; во-вторых, как только прииск запустят, т.е. начнется добыча золота, прилегающую  к нему территорию закроют для посещения; в-третьих – вы пропускаете два, не побоюсь ужасной приставки, Мегавулкана! – Горелый и Мутновский.  Прииск находится на правом притоке р.Мутной - ручье Семейном, с востока от сопки Асача.   

Таким образом, наш вариант заброски-выброски является самым удобным и логичным, но что бы он сработал, обстоятельства должны сложиться очень удачно…

Изменения маршрута и их причины

Маршрут корректировался по мере его прохождения, это было в основном связано с невозможностью (нецелесообразностью) преодоления участков, сильно заросших растительности, в первую очередь кедровым и ольховым стлаником. Отсутствие троп, на большей части маршрута, осложняло передвижение. Неоценимую помощь, в этой связи, оказали встреченные люди, от  которых мы получали свежие данные о состоянии пути.

Маршрут мог оборваться на берегу Курильского озера, где инспектор  Южно-Камчатского заказника собирался депортировать участников группы обратно в сторону пгт.Озерновский, но нам удалось сбежать. Тем самым мы выполнили его условие, и в течение двух часов покинули территорию ООПТ, но в интересующем НАС направлении. Об этом единственном неприятном происшествии за весь поход написано ниже в отчете за 17.08.06.

 Южно-Камчатский заказник является структурным подразделением Кроноцкого заповедника. Поэтому всю информацию можно получить в дирекции оного по адресу: г. Елизово, ул. Рябикова, д. 48, тел. (41531)-6-17-54, E-mail: zapoved@elrus.kamchatka.su. Там же производится оплата за посещение.

График движения

Техническое описание прохождения группой маршрута

Вертолет взлетел в 16:30. В 18:15 нас высадили у г.Сопочной в 22 км от мыса Лопатки (фото 1.1), по причине простирающейся далее на юг плотной низкой облачности. После недолгого обсуждения было принято решения выйти на берег, и встать лагерем у ручья Подсопочного.

Фото 1.1 - Высадка

Про обсуждения: сразу повелось, что предстоящий путь выбирали Эмерик и я (Илья). У нас были одинаковые атласы с единственным отличием, что у француза там была нарисована примерная нитка маршрута, сделанная авторитетным туристом из Петропавловского турклуба. Поэтому когда я подвергал сомнению карандашный путь, Эмерик делал убедительное лицо и заявлял, что это ему нарисовал ну очень крутой чувак, который знает свое дело и надо идти по его лыжне. В этом вся фишка и была, что  крутой камчатский чувак ходил в марте на лыжах, и стланик был ему не помеха. Летом повторить его  маршрут практически невозможно. В таких случаях мы всегда находили компромисс, поскольку логичных вариантов пути обычно было не больше двух. Эмерик предлагал путь, соотносясь ориентировочно с ниткой пути в атласе и текущей обстановкой, а я обычно соглашался. Когда у меня было своё видение маршрута, я заявлял: «Emeric,  may be it will be better this way!» и многозначительно водил пальцем по карте.

Первое впечатление после высадки – красота, девственная красота! Солнце нежно освещало колышащиеся от ветра сочные, налитые зеленью травы  холмов «Андалусии» и одинокую г.Сопочную.  Настроение у всех поднялось с отметки «прекрасное» до «не передать словами»! И полное умиротворение – картина вокруг абсолютно нереальная. Делюсь с Джули unrealьными ощущениями – она полностью со мной согласна. У Эмерика от широченной улыбки вот-вот разъедется к ушам рот! Но глазу непривычно, глаз никак не может найти чего-то знакомого в ландшафте: ах вот оно что – деревьев нет и… и горизонта тоже. Мы как бы подвешаны в Бытие. Линия горизонта тает в морской дымке почти со всех сторон, ограничивая кругозор и создавая великолепную атмосферу вселенского уюта.

До берега было недалеко, но ходьба оказалось тяжёлой (фото 1.2).

Фото 1.2 – Переход к Охотскому морю

Покров под ногами представлял собой «травяную перину» – под нашим весом плотный зеленый ковер прогибался на 10-20 см. Я с ужасом подумал о том, как по такому ковру топать до мыса! Берег неожиданно оборвался к прибойной полосе крутым склоном из плотной  песчаной породы. Для кроссовок Стаса это место стало началом конца, который растянулся на весь поход, так как заштопывать приходилось регулярно. Остальные члены команды были обуты в треккинговые ботинки с высоким голенищем. У Стаса были ещё болотные сапоги, которые я настоял взять по своему примеру. О сапогах и французском элегантном решении этой проблемы читать в главе «снаряжение» .

На спуске я заметил медведицу с двумя маленькими медвежатами и прошлогодним отпрыском. Они были метрах в восьмидесяти от нас и медленно ковыляли наискось от моря к береговой террасе. Ветер дул на нас и медведица не сразу заметила появление чужаков. Зато потом семейка припустила, что есть духу. На этом сюжете царящая вокруг нас сказка довольно резко закончилась. Солнце спряталось в непроницаемую дымку, похолодало и задул ветер.

Про девственность пейзажа пришлось тоже забыть, как только дошли до устья ручья. Почему-то именно на этом участке побережья, около Подсопочного ручья,  скопились аномально много отходов морской стихии и морского промысла. Более нигде, на всем побережье от мыса Лопатки до поселка Озерновского, мы не встретили столько хлама. Везде было чисто, и только ракушки украшали песок прибоя. Но там! Хоть паззлы собирай из моряцких прибамбасов: поплавки от морских неводов в виде больших шаров и пенопластовых пломб, сами неводы, а точнее их остатки, огрызки канатов, ещё всякая дрянь, ну и топляк в ассортименте, естественно. Нам потом рассказали, что в советское время, когда были пустые прилавки, люди специально ездили сюда за различными рыболовными принадлежностями.

Путь обещал быть долгим  - вышли в 8 утра. По прямой до маяка было около 17 км, но фактически оказалось 21. Шли по полузаросшей полевой дороге, которая тянется вдоль западного побережья. Пейзаж спокойный, а в сумерках рассвета, даже скучный. Абсолютно безлесая местность, обилие ручьев, все покрыто высокой и пышной  травой, в которой пасутся медведи. Пока шли вперед насчитали более 10 особей. Перед перегибами рельефа приходилась посвистывать, чтобы не застать врасплох косолапых. Миновали мыс Второй (фото 2.1) и пришли к унылым озерам: Гнилому и Казачьему.

Фото 2.1 – Озеро Казачье

На берегах – развалины небольшого поселения. Далее снова «долгая дорога в дюнах» и снова заброшенные поселки: Андриановка и Семёновка, перемежающиеся небольшими озерами. В поселках есть достопримечательности: в Андриановке ещё стоят два полуразвалившихся дома, а рядом, на вечном приколе, заржавевший гусеничный тягач. В холме, рядом с поселком, сделан бункер. Жалко не было фонарика. А в Семёновке, видимо, квартировались артиллеристы/пограничники: местность вокруг утыкана башнями дальнобойных орудий, которые всё ещё зло держат свои стволы в сторону милитаристской Японии 40-х. (фото 2.2) На ближайшем к Камчатке острове Курильской гряды – Шумшу, находился крупный контингент японской армии, и пушки должны были предотвратить возможный десант.

Фото 2.2 - Артиллерия

Наконец-то дошли до метеостанции. К этому времени погода улучшилась, и сквозь дымку стало проглядывать солнце. Я с некоторым опасением ожидал предстоящей встречи, поскольку у нас со Стасом не было разрешения ни в погранзону, ни на посещение Южно-Камчатского заказника (эта территория входит в его состав). Слава Богу, живущих там людей, не интересовали никакие бумажки, и они были искренне рады видеть редких гостей. Во время нашего прихода на мысу насчитывалось пять человек: двое молодых метеорологов из Новосибирска - недавно устроились работать, механик-дизелист,  бойкая женщина в годах – я так понял тоже метеоролог, и главный чувак - маячник. Пограничников там уже давно нет, инспектора от заказника бывают крайне редко, да и то это скорее научные сотрудники, изучающие колонию сивучей на мысу.

Маячник - перец старой военной закалки, запретил нам фотографировать маяк – я чуть не рассмеялся, когда услышал это. Оказывается маячное хозяйство - военный объект, и его нельзя снимать и вообще находиться на закрытой, итить, территории (фото 2.3). А чтобы пройти на мыс надо по дороге пересечь это хозяйство или обходить по буеракам. Напряженная мысль отразилась на лице маячника: «Как быть? Устав или здравый смысл?». Победил здравый смысл, и мы направились на мыс под маяком. За нами увязалась большая собака – помесь овчарки и лайки. Она потом всё время портила Эмерику композицию снимка, залезая, как нарочно, в кадр, как только он соберётся фоткать.

Дорога выходит на побережье как раз у лежбища сивучей, но оно, к сожалению, было пустым. Сам мыс не произвел особого впечатления. Полуостров Лопатка забавными телепузиковскими холмами сходит на нет, его травянистая грива резко обрывается, и продолжается уже в океанских волнах сужающейся цепочкой обкатанных камней. Да это конец. Или начало Камчатки. Это кровосмешение Тихого океана и Охотского моря, муссонов одного и циклонов другого. Из-за этого тут такой напряг с погодой. То, что выглянуло солнце –  большая удача! Но остров Шумшу мы всё равно не увидели, хотя до него через пролив всего 12 километров.

Фото 2.3 - Маяк

В учебнике географии Камчатской области данная местность описана так: «…мыс Лопатка высится скалистым обрывом у места слияния вод Охотского моря с Тихим океаном. Это широта Киева, Кракова, Брюсселя». А о здешнем климате в «Вопросах географии Камчатки» написано следующим образом: «Район с морским умеренным климатом, в наибольшей степени подвержен циклонической деятельности. Здесь чаще, чем в других районах Камчатки отмечаются ураганные ветры, сильные и продолжительные метели. Средняя скорость ветра – наибольшая на Камчатке (ок.12 м/с). Общая продолжительность метелей за зиму превышает 650 часов. Лета в общепринятом понимании (периода со среднесуточной температурой выше 10ºС) на крайнем юго-западе нет. Среднемесячная температура наиболее тёплого месяца (август) ниже 10ºС. Вегетационный период длится 100-110 дней. Годовое количество осадков составляет 1200 мм». Когда мне в руки попала эта характеристика, я понял, что нам сильно повезло с погодой на Лопатке.

Вернувшись на метеостанцию, мы с удовольствием приняли приглашение почаёвничать. Уютная обстановка, доброжелательные люди и, как всегда, в таких случаях, внутреннее противоречие при расставании между желанием остаться и необходимостью идти. Французы, похоже, первый раз в жизни попробовали кабачковую икру – очень им понравилась. А я первый раз ел сливочное масло из консервной банки. Производства московского завода, кстати. Между делом  пришлось поработать переводчиком – никогда бы не подумал, что с моим словарным запасом можно это делать. Однако получалось.

Сил после обеда заметно прибавилось и предстоящие 22 километра не казались уже такими длинными. С метеостанции за нами увязалось три собаки: мы думали они скоро от нас отстанут, но в итоге, мы сами от них через два дня еле отвязались. Один пес, уже знакомый овчаролайк - мы окрестили его рыболовом, поскольку он пытался ловить рыбу абсолютно в каждом водоеме, встреченном на пути! При этом он мог уплыть в море так далеко, что мы его теряли из виду! Вторая собака – хорошенькая лайка, с которой рыболов всё время заигрывал. Она постоянно прочесывала густую траву в округе, видимо, в поисках грызунов. Третья собака была совсем не таёжная – маленькая такса, которая мельтешила под ногами, и я боялся на неё наступить.  Компания эта была очень дружная: когда мы подошли к одному артиллерийскому орудию, то такса неожиданно провалилась в систему ходов под ним. Она повредила ногу, и её плач доносился из под земли.  Лайки бешено завертелись вокруг башни, начали скулить, но ничего сделать не могли.  Я спрыгнул в нишу под орудием и по писку из обветшалого бетонного хода нашел собаку.  Передал её наверх Эмерику и услышал радостный лай, а когда стал вылезать, лайки кинулись лизать мне лицо. Из-за этой собачьей благодарностью я чуть сам не упал назад.

Дальше шли без приключений. Медведи куда-то откочевали и мы за всю дорогу не увидели ни одного. Вернулись около девяти часов вечера. И как только стемнело, начались приключения. К устью ручья, где мы стояли лагерем, пришёл молодой медведь. Это всего в тридцати метрах от палатки. Мы его не смущали, собаки прыгающие вокруг – тоже. Все довольны: нам – зрелище, собакам – плюшевая забава. Одно «но», их безудержный лай совершенно не давал заснуть уже улегшимся французам.   

Расклад был ясен:  в ручей на ночь заходит рыба, а медведь её ещенощно пасёт. А тут мы с собаками, да ещё Стасу о-очень приспичило поймать рыбёху - могучие спины лососёвых призывно поблескивали в ручье. Он сделал острогу с ножом на конце. Медведя отогнали головешками, но, судя по доносившемуся лаю, далеко он не ушел. Стас занял его место в устье ручья: бродни, налобник и острога в руке. Эх, инстинкты!

Неудача. Острога требовала усовершенствования, чем Стас и занялся у тамбура в палатку. Я приготовился ко сну. Но медведь опять пришел, собаки его опять окружили, а мы его опять прогнали, и Стас принялся снова шариться в речушке с модернизированной острогой. Тут меня сморил сон.

Результативный день, особенно по километражу!

Утром обнаружил пойманную рыбу, килограмма на полтора. Стас добился таки своего! Сварили, угостили французов. Собаки безудержно клянчили, лезли лизаться, а нос лайки вечно торчал в приоткрытом тамбуре, пока я готовил на горелке кашу. Если кинуть собакам поесть, то всё перепадало сильнейшим: рыболову и лайке, а чтоб таксе хоть что-нибудь досталось надо было рыбные объедки сувать ей прямо под нос. Эх, сосиска.

Подъем был полдевятого. По плану надо было пройти до кордона заказника, а возможно и дальше. Ориентировочное местоположение оного нам сказали на маяке. Погода на рассвете была туманная, но с каждой минутой стремительно улучшалась. Наконец последние клочья тумана были рассеяны светом, стало ясно, и открылся морской горизонт, в том числе вид на остров Шумшу. Только в это утро мы увидели, какая потрясающая панорама открывается с нашей стоянки (фото 3.1).

Дорога, по которой вчера шли, взбиралась на гору Сопочную, в обход прижима. Нам было ни к чему следовать её изгибам, и я предложил идти по прибойке, потом подняться по любой речушке и подсечь дорогу. Эмерик поддержал меня.

После вчерашнего забойного дня, под рюкзаком не ахти как шлось, жарко, но, глядя вокруг всё забываешь – неописуемой красоты места. Под ногами сплошной ковёр из ракушек. Заметили на выдающемся в море песчаном мысу мамашу с медвежатами – те драпанули по прибойке что есть мочи, преследуемые собаками. Даже не знаю, плюс это или минус, что собаки разгоняли всей медведей в округе. С одной стороны это - предохранность от неожиданной встречи, с другой  - невозможность сблизиться на расстоянии фотовыстрела. На бровке берегового обрыва горы Сопочной показалась ещё одна мохнатая семейка, и тоже, унюхав чужаков, бросилась наутёк.

Фото 3.1 – Залив Марии

Пройдя по побережью залива Марии до устья реки Кривой, мы стали подниматься по ней вверх по течению, предполагая подсечь дорогу, которая по нашим расчетам шла параллельно берегу. Пройдя по её живописной долинке пару километров, мы не нашли дорогу и поняли, что допустили промашку – скорее всего она шла прямо по прибойке. Пошли назад. Вся долинка реки в тропинках, на первый взгляд человеческих. Но нет здесь людей, просто ходит столько медведей, что протаптывают в дёрне тропы. Вернулись по ним к берегу моря и пошли дальше. Уже не стоит упоминать каждого увиденного медведя, настолько часто они появлялись на нашем горизонте. Один задумчивый косолапый порывался по песчаной осыпи спуститься к воде, где мы проходили, но собаки загнали бедолагу обратно в стланик.

Неожиданно попали в стелющийся приземный туман – это в разгар жаркого дня! Видимо, с обнажившейся при отливе поверхности дна активно испарялась вода и тут же превращалась в пар (фото 3.2). Дошли до следующей речки Безымянной (фото 3.3), где по

Фото 3.2 - Испарение

логике вещей максимально удобно выезжать с прибойки, и вскоре, действительно, наткнулись на зарастающую колею. По ней как по рельсам направились через широкую седловину между горой Мошковской (503м) и горой Монастырь (394м) к озеру Казакова. По пути обнаружилось, что Стас где-то потерял коврик, который ненадёжно пристёгивал снаружи к рюкзаку. Возвращаться не стали. Я наконец-то переобулся из болотников в ботинки и понял, что больше сапоги не одену.

Фото 3.3 – Река Безымянная

С седловины открылся вид на реку К^`амбальную, озёра в её долине, пупырь между ними с забавным названием «Береговая коврижка» (35 м над у.м.) и далекий домик на холме. Собаки на спуске в двух километрах от нас учуяли мамашу с медвежонком, которые мирно паслись на берегу озера и, не смотря на расстояние, устроили очередную погоню. Я понял, что у них спортивный интерес: главное обратить медведя в бегство, после чего азарт преследования пропадал. От озера Казакова – потрясающий вид на вулкан Камбальный. (фото 3.4)

Фото 3.4 – Вулкан Камбальный

Вскоре подошли к устью реки Камбальной, и, не переходя её, стали подниматься вдоль берега к  кордону. В километре от устья поравнялись с ним и форсировали реку через перекаты (фото 3.5). Рядом с домом стоял инспектор и подсказывал где переходить.  Таксу пришлось тащить на руках.

Нас ждал радушный приём. За последние три года мы - первые туристы. В связи с необычайностью события была тут же (за домом) была поставлена сетка. Через 20 минут мы выгребали из неё рыбу (фото 3.6). Дольше оставлять сеть в воде нельзя – не вытащить из-за набившейся рыбы. На нерест шла нерка, и под перекатом в яме стоял солидный косяк, набираясь сил перед очередным прорывом в верховья. А тут такие гости.

Фото 3.5 – Кордон на реке Камбальной

Продуваемый всеми ветрами дом стоит на бугре, который круто обрывается в омут. Место очень притягательное, даже не знаю чем. Центровое, одним словом – как перст возвышается над округой. Нет, я бы не сказал что оно уютное, даже наоборот, построено наперекор этому чувству: вокруг бушует стихия, простор кружит голову. Это вызов домоседству, дух скитальчества живёт в доме на реке. Это «Дикий Восток» по аналогии с «Диким Западом».

Фото 3.6 - Рыба

Двое рейнджеров (инспекторов) дежурят здесь только в летний сезон. Основная задача: не дать браконьерам хозяйничать в этих местах во время нереста. На зиму смысла оставаться нет. В доме солидный арсенал, есть оптика (фото 3.7).

Эмерик сначала не хотел задерживаться на кордоне – времени было только 6 часов вечера, когда мы пришли. Но инспектора просили погостить. Да почему бы и нет.

Перед закатом с моря пришли низкие облака и заволокли береговые сопки, мимо которых мы прошли днём. Я сидел на крыше дома и разглядывал в подзорную трубу пасущихся в округе медведей. Слава Богу, собаки их не чуяли. Количество четвероногих друзей на кордоне увеличилось до пяти, и начались обычные, в таких случаях, разборки. Зачинщика посадили на цепь. Но покоя всё равно не было. Время от времени на реку недалеко от дома выходил за рыбой какой-нибудь медведь, и вся лающая братия устремлялась к нему. С высокого крутого берега было удобно наблюдать, как они его травили, а миша нехотя отбивался и между делом умудрялся вытаскивать рыбу. Инспектора подначивали псов возгласами одобрения. Это что-то вроде повседневного ритуала, где все знают свои роли, но делают вид, что импровизируют. К собакам в такие моменты испытываешь преданность, причём взаимную. Они посмотрят на тебя внимательными собачьими глазами, как бы спрашивая: «Можно я этого косолапого приструню?» и не дожидаясь ответа срываются в галоп.

Вечером помылись в бане. Потом рыбный ужин. Ели икру-пятиминутку ложками из глубокой миски. Бутерброды с маслом не канали. Я наконец-то понял, что такое красная икра. Я терпеть её не мог из тех маленьких консерв, что привозят на материк –  сам вкус был противен. Но тут я впервые попробовал свежую, чуть подсоленную икру – ту самую знаменитую «пятиминутку», названную так по времени засолки. Это совсем другая песня – ел ложками, за ушами пищало. Очень вкусно!!! Правда, разрешение на посещение заказника у нас так и не спросили. Мне кажется, мужикам это даже в голову не приходило. Разительное отличие нас ждало через пару дней, когда мы добрались до озера Курильского, где точно тот же А пока я снова практиковался в английском.

Фото 3.7 – Миротворец   заказник.  

Один из инспекторов всё пытал французов на предмет какой-то марки охотничьих ружей, что делают у них в стране. И удивился, что они не знают «такие хорошие и лёгкие ружья», но ещё больше удивился, когда узнал, что у них нет машины. Трудно было объяснить, что содержать автомобиль в центре Парижа, имея рабочий офис в трёх кварталах от дома, нецелесообразно. Я уж не стал говорить, что у них и телевизора нет – он бы вообще не понял.

Разбирали предстоящий наш путь до озера Курильского. Наш вариант через седловину между вулканами Кошелева и Камбальным сразу отмели, потому что кедрач там жуткий. Предложили дальше идти по прибойке до хребта, затем по старой дороге подняться на перевал. А там уж, если погода позволит траверсом с севера обойти Кошелева и свалить к пос.Паужетке по одной из рек.

То, что сейчас кажется логичным маршрутом, мы обсуждали долго и упорно. Узнали попутно, что где-то в том жутком кедраче лежит американский самолет, который разбился здесь во время Второй мировой войны, при перегонке из Штатов в Союз. И что одно время на озере Камбальном, что в истоках одноимённой реки, жил опять таки американец и летал на своём винтовом самолёте, нарушая покой медведей.

С моря всё-таки надуло хмарь и горы, в которые нам предстояло подниматься, закрылись белыми покрывалами. По совету, решили идти сначала берегом. Наши рюкзаки забросили на «буране» с прицепом на километр вперед. Снегоход смело лопатил по отливной полосе, хотя смотрелось это несуразно. Небольшой дождь проводил нас в дорогу. Собак предварительно привязали и они хором взвыли, когда мы стали уходить. Запертая в сенях такса как-то выбралась и устремилась за нами. Когда «буран» доехал до бочки, которую надо было увезти на кордон, мы окончательно распрощались, а собаку пришлось насильно привязать к прицепу. Как она скулила!  

Шли по низменности на север, и постоянно переходили вброд многочисленные речушки. Высохшие за ночь на печке ботинки быстро вернулись в обычное мокрое состояние. Однажды заметили на берегу гниющую тушу морского животного, которую уплетал медведь. Шаг за шагом мы приближались, чтобы сделать эффектный кадр, и только когда осталось 15 метров, косолапый нехотя удалился. Вблизи воняло отвратительно, а на вид туша походила на маленькую касатку (фото 4.1). Не прошли и километра дальше как увидели на прибрежной косе две небрежные мохнатые туши, которые просто лежали на песке спинами к нам. Два молодых мишки так хорошо спали, что услышали нас только за сорок метров и сразу дали дёру.

Миновали реку Гротова и к обеду дошли до Холодной. Как нам и обещали, в 800 метрах от устья на левом берегу, мы нашли маленькую ветхую избушку. Опознать её среди окружающих зарослей можно только по слабо возвышающейся  крыше. В ней пообедали и отдохнули. Теперь стояла задача найти уходящую в горы дорогу. Она «отрывалась» от берега в промежутке между реками Холодной и Бондарева и главное было опознать этот отворот. Заросшую колею мы периодически встречали по пути сюда, но она порой  бесследно исчезала.

Фото 4.1 – Труп морского животного

Вернулись на берег и внимательно пошли дальше вдоль прибрежной растительности, просматривая её на предмет колеи. Почти у устья речки Бондарева нашёлся слабый след, уходящий от берега. Мы пошли по нему и снова приблизились к реке Холодной, даже увидели слабый дымок из трубы домика, который мы топили. Потом  дорога окончательно повернула на север и врубилась в заросли кедрового и ольхового стланика. Колея напрочь заросла высоченной травой, и нам часто приходилось «плыть», разгребая её руками. Но всё же это какой-никакой, а путь. Я с ужасом представлял, как здесь ходить по азимуту. Шли мы, несмотря на препятствия довольно быстро и вскоре пересекли ручей Сухой, приток реки Холодной.

 На очередной стоянке внезапо послышался звук мотора. Все подумали, что это вертолет, хотя погода была нелётная. В то, что это звук автомобиля не верилось, автотранспорта в этих местах не бывает годами. Вроде только гусеничный вездеход прокарабкался по этой дороге весной. Но звук усиливался, и через минуту мы были ошарашены зрелищем каравана внедорожной техники. Дорогу прокладывал монстр: японская кабина, шасси 66-го ГАЗа, самодельный кунг (фото 4.2).

За ним шли 4 модернизированных японских джипа. Машины были из Петропавловского внедорожного клуба «Квадратное Колесо» - ехали на Лопатку. Вот так Лопатка, то пусто, то густо. Обоюдное удивление и совместный привал. Все были очень рады такой неожиданной встрече. Уральцы! Да с французами.! Да в такой перди. Да ещё оказалось, что сестра президента клуба живёт в Соликамске. То есть в моём родном городе! Земляки! Засиделись - уже бы и топать пора. Но так весело, так душевно. Нам даже значки подарили. Только Джули чувствовала себя не в своей тарелке!

Тронулись потом мы резво, я бы даже сказал чересчур. Обильный внеочередной перекус для Стаса явно послужил допингом, и он пошёл первым, что до этого никогда не делал. У меня и у Эмерика такого замечательного разгонного эффекта не возникло, и мы с напряжением держали высокий темп. Джули отметила  возникшую разницу  и мы весело обсудили тему допинга

Фото 4.2 – Клуб «Квадратное колесо»       

Ещё она сказала, что не уважает туристов, которые ездят на«тракторах» и коптят воздух.  Вот почему она так прохладно отнеслась к нашей встрече.

 Уклон дороги постоянно возрастал, хотя в плане проходимости она больше не представляла сложности. После брода через Холодную она круто взбиралась вдоль её левого берега к перевалу между горой Бондарь (896 м) и отрогом вулкана Кошелева (1066 м). Однажды оглянувшись, мы увидели, что в распадках вокруг лежат снежники, хотя высота была около 500 метров (фото 4.3).

Фото 4.3 – Дорога на перевал

У Стаса тем временем села батарейка, и он привычно замкнул шествие. В сумерках и сильном тумане где-то под перевалом в истоке Холодной мы встали лагерем. Этому предшествовал один забавный эпизод. Настало вечернее время и пора бы уже тормознуться, но идём в ожидании хорошего места с водой. Все устали и насквозь мокры от пота и водяной пыли в воздухе – вошли в нижний слой облачности. При этом всё равно очень охота пить. А водотока давно нет. Выходим на хорошую площадку, но без воды, Джули говорит: «Давайте здесь встанем». Я в шоке – воды то рядом нет. Говорю ей, что у нас со Стасом нет запасов воды. Она посетовала на нашу беспечность и предложила разделить их воду - литра полтора, на четверых. По моим прикидкам, после такого дня это двоим на вечер. Моё настойчивое желание идти дальше до воды французы не разделяли. А у меня была абсолютная уверенность, что вот-вот будет вода. Это легко читалось по рельефу, хотя из-за тумана видимость была сильно ограничена. Объяснить француженке, что мол, по всем законам материального мира дорога не может не подсечь истоки реки Холодной, казалось непосильной задачей для моего языка. К тому же это всё равно слабый довод для человека, который сильно устал. Проще сходить налегке одному и принести неоспоримое доказательство.

До ручья, как я и рассчитывал, оказалось около восьми сотен метров.

С утра облачность немного рассеялась, и стало видно слева от перевала гору Бондарь, а справа – отрог Кошелевского вулкана. Разбитая дорога преодолела последний крутой взлёт и дальше пошла под слабый уклон на север. Снова влипли в густую облачность, и вопрос о возможном траверсе вулкана Кошелева отпал сам собой. Колея постоянно раздваивалась, разтраивалась, разчетверялась, но везде была одинаково глубокой и грязной. Неожиданно в тумане возникли заржавелые металлоконструкции, огромные движки, платформы. Мы поняли, что дошли до места отмеченного на карте «гремучие серн. ключи», где в конце 80-х геологи проводили крупные буровые работы на предмет строительства геотермальной электростанции. Сюда по карте нарисована от моря пунктирной линией «тракторная», что в большинстве случаев означает просто непроходимую для другой техники колею. Но видимо стройка намечалась серьёзная, и от посёлка Озерновского до ключей дотянули хорошую дорогу, отсыпанную камнем, а через речки сделали бетонные мосты.

Мы не стали искать серные источники, и пошли по серпантину вниз. Скоро вынырнули из облаков и увидели долгожданное море. Пасмурно. К берегу, как и обозначено на карте, вышли около устья 3-й Речки. Один пролёт бетонного моста уже упал, подмытый стремительной рекой – дорога пошла вброд. Около устья пообедали рыбой, пойманной руками на отмели. Лосось не может зайти в реку, не перепрыгнув через устьевой бар, а там Стас! Одной рыбы как раз хватает четверым поесть, да и в наш небольшой котелок больше не влезет.

Дальнейший путь предусматривал два варианта: по дороге или по берегу. Пошли по берегу. Это были довольно тоскливые часы, пока не дошли до прижимов перед 2-й Речкой. Там немного полазали и при спуске к устью увидели стоящий «Nissan Patrol» и мужчину, хлопочущего у костра. Примерный вариант развития событий сразу нарисовался в моей голове:  «щас нас покормят, возможно, подвезут, и возможно устроят на ночь в посёлке». Потом я даже не удивился, что так всё и вышло.

Мужчина оказался настоящим камчатцем и мы отведали жаркого из кулика, копчёной рыбы, икры, помидоров, огурцов, кваса, компота, зефира, конфет – короче всего, что осталось после пикника. Был воскресный день: все только что уехали, а он ещё решил посидеть. Прямо как нас ждал! Эмерик поинтересовался, кем работает мужчина, и получил скромный ответ – директором. Чего? - Рыбного заводика! Звучит, почти как свечного, только прибыли несопоставимы. В подарок предлагал нам икру своего производства в консервах, да только мы отказались – лучше свежей поесть. После трапезы он предложил подкинуть нас оставшиеся 8 километров, но французы, как оказалось, придерживались принципа «весь маршрут ногами» и категорически отказались ехать. Нам же со Стасом вовсе не хотелось идти ещё 8 тоскливых километров  на гудящих ногах, и мы договорились встретиться с французами в посёлке. Загрузили все рюкзаки и поехали. На 1-й речке водитель нам указал на двух браконьеров, потрошащих рыбу, один из них - бывший милиционер. На подъезде к Озерновскому навстречу попались два джипа рыбинспекции. Наш благодетель сигналом их остановил и сопутствовал словами: «Вы что так долго, сейчас там всю рыб выловят». Далее со слов французов: «Мы походим к речке, а там два рыбака. Привет-привет. Только мы отходим, подъезжают два джипа, выскакивают рейнджеры и скручивают их. Мы в шоке». Вот вам и особенности национальной рыбалки. А вообще работа чистого на руку рыбинспектора на Камчатке, пожалуй, опасней, чем в милиции – больше шансов быть подстреленным.   

Въехали в мрачно-депресняковый рыбацкий посёлок и водитель поинтересовался, где мы собираемся остановиться. «Искать будем. Может, кого подскажете». «Да у меня квартира есть пустая, оставайтесь там». Так решился квартирный вопрос. Хата конечно была бичёвская, без горячей воды, но главное она была! А ещё там была банка голимого кофе и крекер «рыбки» и, несмотря на то, что я плотно наелся два часа назад, снова проглотил три кружки кофе и замял двести граммов рыбок. «Пусти туристов, блин, всё сожрут» - думал сам про себя.

Вышли на улицу. Вечерело. Французов ещё рано встречать – решили прогуляться до магазина. Купил батарейку «Duracell» за 40 рублей, на упаковке которой написано «рекомендованная цена 17 рублей». Продукты не настолько дороже материковских. В целом посёлок очень убог, прямо декорации для дешёвых ужастиков и среднебюджетных триллеров. Шлакоблочные пятиэтажки подпирающие низкое серое небо (фото 5.1), портовые краны в тумане, повсеместный камчатский песок серого цвета, похожий на шлак угольных посёлков – бр-р, мракобесие. Не в первый раз такая ситуация заставляет удивляться: доход у людей есть, а по ухоженности место напоминает бомжатник. 

Фото 5.1 – пгт. Озерновский

Наконец пришли устало улыбающиеся французы, а я помахал им ключами от квартиры…

С утра сильнейший туман и ожидание жаркого дня, потому что солнце, только поднявшись над горизонтом, стало  быстро пожирать белесую мглу. Эмерик предложил сходить посмотреть на реку Озерную, в устье которой расположен посёлок.  Вышли к берегу на территории одного из рыбсовхозов. Озерная – самая рыбная река Камчатки, за счёт огромного нерестилища в её истоке – озера Курильского. По улову рыбы посёлок занимает первое место на Камчатке: рыбсовхозы оккупировали всю приустьевую часть реки. Когда мы подошли к берегу, рыбаки в штормовых брезентовых костюмах выбирали рыбу из неводов. Трактор помогал вытаскивать сети из воды.  Эмерик с удовольствием фотографировал, я тоже сделал пару снимков (фото 6.1).

Фото 6.1 - Рыбсовхоз

Дальнейший путь к озеру Курильскому пролегал по дороге, связывающей посёлки Озерновский и Паужетка. Солнце уже немилосердно пекло, а мы только начали скучный путь по пыльной дороге. 25 километров до отворота! Как только вышли из посёлка я начал голосовать. Машин было немного, но вскоре мне удалось тормознуть пикап, и два молодых парня не отказались подкинуть нас. Французы по-прежнему придерживались своего принципа, рюкзаки, однако отдали. С ветерком мы понеслись по сужающейся долине. Миновали хуторки Шумный, Тёплый и через теснину реки у скалы Орлиное Крыло выскочили на равнинное междуречье, образуемое Озерной и её притоками: Каюком и Паужеткой. Главная дорога свернула на юг в долину Паужетки, поэтому около очередного моста через Озерную мы выгрузились, так как наш путь лежал на восток. Стас остался у реки, а я решил съездить с ребятами до конца - посмотреть на Паужетскую геотермальную ТЭС - первенца альтернативной энергетики.

Размерами и мощностью станция ни в какое сравнение не идёт с Мутновской ГеоТЭС и похожа скорее на городскую котельную (фото 6.2). Снабжает энергией посёлок Паужетку

Фото 6.2 – Паужетская ГеоТЭС

и пгт.Озерновский. Ребята очень быстро управились с делами - я даже погулять не успел, и предложили выпить чего-нибудь прохладительного. К тому времени стало уже очень жарко, и от такого предложения было грех отказаться. Мы поехали в единственный поселковский магазин. Разговорились: ребята вообще оказались с Краснодарского края. Один из них женился на камчатской девушке, и они приехали год назад к её родителям поработать на путине. Друга в этом году подтянул. Очень мне парни понравились – позитивные, и когда прощались у моста, было ощущение, что расстаются старые друзья. Вот что Камчатка делает с людьми!

От моста пришлось уйти немного назад, до отворота, чтобы французы нас сразу увидели. Там не было тени, и солнце немилосердно жгло наши тела, распластанные на пенках. Неожиданно поднялся сильный порывистый ветер, и на синем небе появились жгучие перистые облака. Сразу стало понятно, что погоде приходит кердец.

Французы пришли измождённые жарой и мне стало жаль их за такой суровый принцип. Дальше топали среди сельхозугодий по полевой дороге и ближе к вечеру добрались до автоброда через Озерную. Заранее были опасения, что река непреодолима пешком. Так и оказалось (фото 6.3). Встали лагерем. Вдруг откуда ни возьмись, появился инспектор с подручным и стал нас уверять, что мы уже на территории заказника (по атласу это не так) и надо предъявить документы. Мы ему показали разрешение, где оплачено два дня на двоих. Он остался доволен и сказал, что машина с туристами до озера будет послезавтра. Его подручный предлагал за 5000 рублей перевезти на моторке на тот берег, при том, что лодка была в Озерновском, и он бы уехал в посёлок, а затем поднялся по реке до брода. Мы отказались. Также не удалось найти возможный переход через реку  поблизости. С тем и залегли спать.

Фото 6.3 – Река Озерная в районе брода

 Погода навернулась. С перерывами целый день шёл дождь. Мы отлёживались в палатках, читали книги. Вынужденная днёвка пришлась как нельзя, кстати: ноги  требовали отдыха, особенно у французов.

С утра проглядывало солнце. Французы позавтракали классическим блюдом люмпен-пролетариата - бич-пакетами, заваренными в алюминиевой плошке на костре. Мы - рисом с тушёнкой. Затем традиционно сожгли весь мусор, найденный вокруг стоянки. Неспешные сборы нарушил шум приближающейся техники. Вахтовый «камаз» приехал даже раньше, чем нам сказал инспектор и не взяв нас с собой переехал реку. Вскоре он вернулся назад (фото 8.1) и предложил 1500 за перевоз. Я сказал, что 1000 рублей будет достаточно. Французы заплатили без возражений.

Фото 8.1 - Брод

День отдыха чувствовался, и мы резво побежали по дороге, которая закончилась через километр после брода. Дальше она превратилась в русло ручья, а ещё дальше заросла джунглями. Вскоре мы обогнали группу, которую привёз грузовик. С туристами было два инспектора/инструктора, которые спросили, есть ли у нас разрешение, на что получили утвердительный ответ, но смотреть не стали. Потом прямо у берега попалась поляна, сильно истоптанная медведями, и, по крайней мере один возился где-то поблизости в кустах. Сильно воняло тухлятиной. Это место мы постарались проскочить побыстрее. Позади стало слышно как хипишнули инспектора. Меньше чем за километр до озера мы увидели взлетающий вертолёт – тот самый, что забрасывал нас на Лопатку.

У истока реки Озерной находится база рыбного института (КамчатНИРО, ранее ТИНРО) и кордон заказника. Шестиколесный болотоход с прицепом растаскивал привезённые вертушкой грузы. Мы побеседовали с представителями института о дальнейшем пути и о метеопрогнозе: везде нас ждали неутешительные новости. Тропы ненадежные, тайфуны основательные. Кстати, нас ждали – вертолётчики только что сообщили, что мы скоро придём. Подошли немцы-киношники, снимающие фильм про мишек и Эмерик, прекрасно знающий немецкий, почесал с ними языком. На кордон заходить не стали, поскольку было не по пути. Наш путь лежал по мостику через Озерную и дальше по тропе на северный берег озера. Мостик не простой,  перекрывает всё сечение реки и под ним сделаны проходы для рыб, чтобы вести учёт (фото 8.2). Над одним проходом сидел парнишка и записывал в тетрадь рыбёшек. Тут же при нас из лесу в реку вывылился медведь

Фото 8.2 – Мост, учёт, медведь

и стал прочёсывать её, с каждым шагом приближаясь к мосту. Парень даже на него смотреть не стал, сказав: «Это «водолаз», он каждый день здесь ходит». Медведя не напрягало присутствие новых людей, и он подошёл очень близко (фото 8.2). Вот кого было удобно фоткать – «водолаз» сам в кадр лез.

На том берегу вся (!) трава под чистую была вытоптана медведями, и приходилось внимательно смотреть под ноги, чтоб не наступить в одну из многочисленных куч дерьма. Тропа нашлась: она срезает полуостров с мысом Пуломынк и выходит на западный берег Северной бухты Курильского озера (фото 8.3).

Фото 8.3 – Полуостров Пуломынк в Курильском озере (во время перелёта на Лопатку)

 Это побережье можно смело назвать медвежьей «Копакобаной». Косолапые  сидят, чуть ли не за каждым кустом. Наш рекорд: одновременно наблюдать 11 медведей в кадре, половина из которых – медвежата (фото 8.4).

Фото 8.4 – Медвежий рай

 Вскоре полоса пляжа кончилась, и пришлось идти по корявому прибрежному лесу, будучи настороже с зажатым в руке фальшвеером и постоянно свистеть. Так крались метров 500, пока не достигли устья реки Выченкин, которая образует дельту. На одном из наносных  островов в дельте встали лагерем, благо они были без растительности и местность вокруг просматривалась. Рядом были угодья одного молодого мишки, и мы постоянно наблюдали его хождение по рукавам реки. Пока окончательно не стемнело, я решил сходить поискать обещанную тропу, уходящую от берега в горы. Заставил Стаса идти со мной – лезть одному в лес, кишащий медведями, было опасно, а он не видел целесообразности заниматься сегодня поисками. Следующий день показал  дальновидность принятого мною решения.

Поиск был затруднён обилием троп в разных направлениях. Медведи натаптывают очень даже человеческие тропы и практически невозможно отличить, кто, где прошёл. Всё же поиски увенчались успехом: одна тропка выделялась прямолинейностью, кое-где были подпилены низкие ветки, и в целом она совпадала с описанием. Я мог гордиться собой.

Как стемнело, разожгли большой костёр, который напоминал одинокий маяк на мысу. Сухой топляк ярко пластал, стараясь разогнать сгустившиеся на озером тучи.

Ночью шёл дождь. Утром он не прекратился, и мы лежали в палатках, не в силах заставить себя вылезти в сырость дня. Тайфун, мать его раз так. Вопрос об очередной днёвке/полуднёвке витал в воздухе. Но ей не суждено было случиться.

Рёв мотора всё приближался, и стало ясно, что едут к нам. Похоже, наш дружный пионерский костёр заметили вечером с того берега озера, где есть кордон на мысу Тугумынк, и решили проверить. Предчувствуя что-то нехорошее, я высунул голову из тамбура под дождь, чтобы посмотреть на высадку десанта. Большая широкоплечая фигура в плаще и ружьём за спиной резко вылезла из лодки и приближалась к палаткам. «КТО дал разрешение вставать в устье нерестовой речки! Кто руководитель группы?».

А чёрт его знает, кто у нас руководитель группы, мы никогда таким вопросом не задавались! Я провожал фигуру глазами, соображая к чему этот гневный рокот. Выглянул ошарашенный Эмерик и протянул бумажку  инспектору. Тот пробежал её глазами, хотя это ровным счётом ничего не решало – вердикт уже был вынесен – это презумпция виновности. Тоном комиссара 30-х, не терпящего полумер и двусмысленности: «Вы нарушили режим заповедной территории, и после заполнения протокола и выплаты штрафов будете депортированы за пределы заказника. На сборы 2 часа. Я приеду». Слушать, что мы скажем в ответ, он не стал - сразу уехал, не вернув бумагу. Шум удаляющегося мотора – занавес закрывается.

Основные обвинения выглядели следующим образом: вчера мы якобы игнорировали просьбу инспекторов показать бумаги и не зашли к ним «попить чаю»; встали лагерем в устье нерестовой речки и вообще шли без обязательного в таких случаях инспектора; жгли несанкционированный костёр; явились не в те даты, что указаны в разрешении. Меня лично удивило не само обвинение, а отношение. Как к браконьерам. Мы что завалили пару медведей, напотрошили несколько тонн икры. Разительное отличие в рамках одного заказника: с одной стороны забытый Богом кордон на Камбальной, с другой – раскрученное Курильское озеро. Да, некоторые нарушения с нашей стороны, действительно, имели место, но основные пункты обвинений были согласованы ещё в конторе заказника. Раскаянья у нас поэтому не наступило, зато сразу пришла мысль валить по-быстрому, раз так всё повернулось и под угрозу был поставлен маршрут. Предполагаемая депортация в сторону посёлка ставила на нём крест.

Я судорожно думал, что сейчас скажет Эмерик. Слово было за ним. Валить так валить, сдаваться так сдаваться. И он предложил уходить. Так быстро мы никогда не собирались. Дождик смилостивился и на время сборов лагеря (15 минут!) прекратился. Только мы ушли с галечной косы в лес, как снова застрекотал по листьям дождь и…послышался приближающийся шум мотора. Не выдержал мужик двух часов и приехал через 40 минут. Мы затаились не более чем в ста метрах от стоянки. Мотор ненадолго заглох - видимо на время осмотра стоянки, снова завёлся и стал слышаться вдоль берега. Хорошо, что у инспектора собаки не было! О тропинке уходящей в горы он видимо не знал, а то мог бы нас легко подстеречь там.

До неё всего 300 метров, но они дорогого стоят. Логичный путь по берегу отрезан – там барражирует моторка, и пришлось продираться по лесу. Лес – очень громко сказано, это чуть выше человеческого роста ольховый стланик, весь в сплошном переплетении веток. Да пара оврагов по пути. Когда мы проползли эти 300 метров, я был уже абсолютно сырой: вода текла прямо по телу под штормовой курткой. О своём рюкзаке без дождевика  я старался не думать. Дождь усилился. Всё напомнило американские фильмы про Вьетнам: мангровые заросли, вьетконговцы в засаде, ливень, растерянность. Стали карабкаться по крутой тропинке вверх. На склоне появился нормальный лес, но тропа стала пропадать. Так и шли, периодически теряя её и находя вновь. Как только склон стал выполаживаться, начался кедровый стланик, тропу потеряли совсем. 100 метров по жуткому кедрачу и всё происходящее кажется кошмаром. Ему не видно конца, а идти очень тяжело, а главное непонятно куда. Не прекращается дождь, и что-то случилось с голеностопом. Чертовски всё печально, небольшой отдых не приносит успокоения: ешь халву, а сам дрожишь от холодных струек дождя, которые бегут по телу. Сваливаемся в ближайший овраг и снова находим тропинку. Периодически она выскакивает на снежники, и тогда идём по наитию. Наконец выбрались на плато около отметки 508 м к северу от озера и по слабонатоптанной дорожке пошли на северо-восток оставляя по правую руку укутанный в облаках конус Ильинской сопки. Так мы самодепортировались.

Вскоре начались истоки реки Унканович. Впечатляющие каньоны уходили змеями на северо-запад. Эрозионная деятельность водотоков очень мощная из-за рыхлых вулканических грунтов. Идёшь по ровному плато и бац – овраг с крутыми стенками, а на дне ручеёчек – воды не нацедить. Хорошим ориентиром движения  послужила безымянная гора 731 м  к северу от Ильинской сопки. Через седловину между ними дул холодный сильный ветер, и морось неприятно обжигала лицо. А ещё голеностоп очень серьёзно беспокоил: любое напряжение связок приводило к боли. Я стал просто переставлять ногу, не работая стопой. Причину я понял: при крутом подъёме на плато тугозавязанные ботинки передавили сухожилия стопы.

К западу от горы 731 м в левом истоке Правого Ункановича мы встали лагерем (фото 9.1).

Фото 9.1 – Бивуак в овраге

С утра не было дождя, это радовало. А вот предстоящий путь вызывал опасения. Я бы его назвал «против шерсти», потому что предстоял траверс Желтовской сопки, склоны которой обильно покрыты кедровым стлаником. В целом с этого дня началась самая сложная и безлюдная часть маршрута.

Выбирая прогалы в стланике мы прошли к истокам Правого Ункановича, и пересекая их двигались на север пока стланик не встал перед нами стеной. По очередному притоку мы стали забираться на западный склон Желтовской сопки в расчёте оказаться выше зоны стланиковой растительности. Погода тем временем улучшилась, и открылся замечательный вид на Ильинскую сопку (фото 10.1).

Фото 10.1 – Вид на Ильинскую сопку

 Наш расчёт казался верным и, траверсируя склон на высоте, мы избавили себя от стланика, но далее крутизна склона возросла, а кедрач как-то приспособился на нём. Встал вопрос: либо сбрасывать высоту до пологих снежников, чередующихся со стланиковыми зарослями, либо забираться на небольшое плечо Желтовской сопки, выдвинутое на северо-запад. Выбрали второй вариант. На плече GPS-навигатор показал 1090 м – выше мы ещё не поднимались. Дальнейший путь был хорош – минимум стланика – надо было лишь запомнить расположение снежников. Используя их как наиболее удобный вариант ходьбы, мы достигли правых истоков Беленькой и встали там лагерем (фото 10.2). Очень результативный день, но вечернее небо не предвещало ничего хорошего на будущее.

Фото 10.2 – Долина реки Беленькой

Зарядило с утра, но с перерывами. Чуть спустились по притоку Беленькой, но потом покинули его, вышли на другой её приток, но и его скоро пришлось покинуть, потому что он уводил нас на север. Хотя возможно так было бы и лучше сделать - спуститься по Беленькой,  а оттуда идти до кальдеры Ксудач. Такой путь длиннее, но зато намного проще. Мы же  хлебнули лиха.

Вскоре пришлось двигаться прямо по руслам рек пока не дошли до их истоков-снежников. Последние быстро кончились и начался кошмарный ход по азимуту через стланик. Облачность очень низкая - мы на её нижней кромке. Вода прямо висела в воздухе и конденсировалась на всём. Ничего не видно и ничего не понятно, везде блестящий от воды стланик. Тупое движение. Мы чуть не взвыли от радости когда, наконец, вывались из нескончаемого ольхача на большую поляну между горой Острой (871 м) и горой 940 м. Окажись на том поле снова, я бы не раздумывая, свалил на север по притоку Южного Ксудача. Но тогда мы решили идти по реке Острогорной, как более соответствующей генеральному направлению на Ксудач. Нас не смутило ни название реки, ни сгущение горизонталей у её русла. По небольшому ручейку с перепадом 90 метров на 300 метров течения (!) мы спустились к ней. Я молил Бога, чтоб никто не подвернул ногу на этих чёртовых уступах среди завалов и ветвей. Внизу сразу стало ясно – идти придётся прямо по руслу реки. Крутые склоны, заросшие густым ольхачом не оставляли другого пути. Ширина 5-7 метров, стремительное течение, обжигающе холодная вода (шли в ботинках), скользкие камни. Ранние сумерки, дождь… романтика, итить. Периодически вылазили на берег, чтобы почувствовать ноги.

Потом долина реки расширилась, и кое-где мы выбирали движение сквозь прибрежное ольховое криволесье. Я и Эмерик менялись ведущими ролями. На Стаса я старался вообще не смотреть – столько печали и страдания было на лице. Злость на погоду и на долбаный стланик делала меня каким-то одержимым, и я рвался вперёд, желая побыстрее вырваться из этих острогорнских джунглей.. ежесекундная концентрация на выборе пути превратила меня в автопилота. Поэтому я не сразу заметил, что иду по вырубленной в ветвях дорожке. Но радость была недолгой – мы  потеряли странную просеку после очередного распадка. Когда идти стало слишком темно, встали лагерем на небольшом уступчике, возвышающемся над рекой. Кое-как установили палатки среди зарослей. Всё мокрое, пар, глубокий сон…

Разорванные облака. Пробивается солнце. Слава Богу! Настроение сразу повысилось. Острогорная наконец выскочила из теснин и русло стало петлять по пойме. Идти стало проще. Вот и долгожданная река Вестник. Её надпойменная терраса  запомнилась сказочным парковым лесом из берёз по берегам. Очень приятные места, особенно когда ярко светит солнце! Пересекли неплохую тропинку на левом берегу, по-видимому, соединяющую долины рек Южного Ксудача и Вестника. Стали подниматься вверх по течению Вестника к горам Ксудач. Жаль, сказка скоро кончилась, и береговая растительность вновь сменилась на привычный стланик. Пришлось опять спуститься с террасы в пойму и идти, срезая вброд петли реки, при этом разгребая руками огромную траву. Такого жуткого ольхача как в пойме Острогорной здесь на наше счастье не было. Миновали ответвление русла на основной исток, и пошли по второстепенному, но более прямолинейному. Верховья Вестника очень красивы: небольшие утёсы,  водопады, снежники. У одного из них мы и встали лагерем. Со стоянки хорошо просматривалась на юге гора Острая, оправдывая на все сто своё название (фото 12.1).

Фото 12.1 – Истоки р.Вестник

Кальдера Ксудач – место знаковое, труднодоступное и очень красивое. Погода нас не подвела. Только вот самочувствие в этот день было весьма не важное. Оставшаяся часть подъёма до кромки кальдеры далась очень тяжело. Но открывшийся вид стоил того. Огромное бирюзовое озеро Ключевое предстало пред нашим взором, а вокруг вздымались хребты (фото 13.1). На западном берегу Ключевого озера, как нам было известно, находятся горячие источники, но их посещение не входило в наши планы. Cо стороны Курильского озера прилетел вертолёт и стал  нарезать круги внутри кальдеры.

Фото 13.1 – озеро Ключевое

Мы пошли по западной части окружности, чередуя бесконечные спуски и подъёмы. Почвенный покров там очень бедный, представлен мхами и чахлой травой. Часто встречаются обнажения рыхлых вулканических грунтов, слагающих массив. Мы двигались в северную часть кальдеры, где есть прорыв, в который устремляется река Тёплая, берущая начало из озера Штюбеля. Оно находится в северной части кальдеры и приурочено, как и Ключевское озеро к  котловине кратера. Но если очертания Ключевского уже потяряли классическую форму кратера, то озеро Штюбеля очень живописно вписано в круг. Особенно хорошо это проследить из космоса (фото 13.2).

Фото 13.2 – Кальдера Ксудач (горы Ксудач) из космоса

Вдруг резко стал нарастать шум и из каньона реки Тёплой в кальдеру влетел очередной вертолёт. Оранжевый Ми-8 показался неожиданно крохотным на фоне гор. Только на этом примере можно осознать размеры кальдеры. На прощание я сделал панораму кальдеры на 180º (фото 13.3).

Фото 13.3 – Вид на кальдеру с северо-запада

Стали спускаться вдоль каньона реки Тёплой по огромному шлаковому полю, протянувшемуся сплошной полосой от кальдеры на север до сопки Жёлтой. Над ней к северу возвышался Ходуткинский вулкан (фото 13.4). Каньон густо зарос стлаником и выделялся на общем жёлто-сером фоне ярко-зелёной жилой.  В одном месте посреди каньона произрастает двадцатиметровый чёрный зуб – очень впечатляющий скала.

Неожиданно Эмерик сказал, что ему надо остановиться. Он снял ботинок и я ужаснулся.  Вся ступня была натёрта до светло-свекольного цвета. Такое было с ним в первый раз. Ботинки вроде разношены, да и ноги впрочем тоже, а то что сырые, так это обычное их состояние. Раз на раз не приходится. Спустившись до берёзового леса, мы встали лагерем на берегу реки Тёплой. Она соответствовала названию, но не настолько, чтобы принимать ванны. На дне прижились неожиданные для горных рек водоросли.

Фото 13.4 – Вид на Ходуткинский вулкан с кальдеры

С утра наша палатка долго просыпалась, и в итоге, когда мы только начали варить завтрак, французы уже были под рюкзаками. День не предусматривал особых сложностей, и обговорив контрольные точки маршрута, мы разделились.

Только мы тронулись, как стал накрапывать надоедливый дождик. Неужели опять тайфун пришёл? Междуречье Тёплой и Западной Ходутки покрыто легкопроходимым берёзовым лесом, растущем на шлаке, и можно идти с приличной скоростью. Вдруг откуда ни возьмись - два мужика навстречу. Их кастовая принадлежность не вызвала сомнений по огромным баулам за спинами. Двум Андреям за 40, один из Ленинграда, другой из Алма-Аты, не первый год бродят по Камчатке. И французов наших знают! – пересекались уже с ними, вот  только сейчас судьба их не свела - поди, по разные стороны куста прошли.  Маршрут у них почти как у нас, только в обратном направлении. Потолковав о превратностях дороги и обогатившись клочком «километровки» на ближайший участок пути мы двинулись своей дорогой. Кто бы знал, что их советы окажут нам сегодня медвежью услугу.

Преодолев не без труда вброд Зап.Ходутку, мы пошли на север вдоль берега Правой Ходутки. Парковый лес скоро кончился и по совету мы не стали придерживаться реки, а решили найти слабенькую тропинку, через небольшой перевальчик к западу от реки. Это логичный путь, но нам не удалось им воспользоваться. В искомую точку – устье ручья Светлого мы всё-таки попали, но намного позже и порядком поколесив по округе.

Дело было так. Тропинку нашли и смело зашагали по ней. Вела она в нужном направлении, а небольшое отклонение на северо-запад я не посчитал существенным. Потом она стала взбираться вверх, и стало не до приборов. Когда уже почти вылезли на перевал оказалось, что мы прём чисто на запад, и делаем это уже достаточно давно – весь подъём точно. Оказались среди сопок, что окружили нас со всех сторон. Никак не могли в них разобраться, хотя погода прояснилась. Стали потихоньку пробираться на север по пересохшим руслам ручейков в распадках между увалами. Вскоре вышли на огромное поле и только тогда разобрались, где конкретно находимся (фото 14.1). С этого поля наметился логичный путь к ручью Светлому, но движение очень сильно тормозила поспевшая жимолость. Кусты были обвешаны крупной спелой и обалденно сладкой ягодой. Я привык, что огородная жимолость – кислятина из последних. Но там было просто не оторваться – такого насыщенного вкуса я давно не пробовал.

Фото 14.1 – В поле

Так мы и двигались переходами по 5-10 минут в наступающих сумерках. На горизонте великолепно обрисовался гордый профиль Ходуткинского вулкана (фото 14.2).

Фото 14.2 – Ходуткинский вулкан

 Вышли на ручей Светлый, и уже при свете фонарей спустились по нему до Правой Ходутки. Переправляться нам мужики посоветовали в этом районе, но на ночь глядя, мы решили не рыпаться. До Ходуткинских источников осталось около 9 километров по прямой – отложили их на утро. Надеялись, что французы уже отмокают в горячих ваннах. 

Чтобы настигнуть французов вышли в восемь утра. Хороший брод нашли выше в пятистах метрах по течению и, перебравшись на левый берег, по азимуту пошли на источники. По правую руку осталось без внимания бессточное озеро Яма. Два с половиной часа ходьбы в просыпающемся лесу по пояс в росе и вскоре мы завидели дымящиеся водоёмы. Французы пришли туда вчера поздно вечером и пока ещё даже не собирались уходить. По-всему напрашивалась днёвка, но это надо было обсудить с Эмериком.

К нашим услугам была пустая Ходуткинская турбаза, расположенная прямо у берега (фото 15.1).

Фото 15.1 – Ходуткинская турбаза

 За ней присматривал замечательный человек – Нагибов Виктор Петрович, который был рад нас видеть и с удовольствием приютил. Ходуткинские источники очень мощные, поэтому образуют не ванночки, а целые озёра горячей воды. Температуру можно подобрать по своему усмотрению, от 80º в грифонах, если надо свариться, до комфортной 30º где-нибудь в закутке. Первое погружение проходит весьма болезненно – в минеральной горячей воде сразу начинает щипать все малейшие ссадинки, укусы, но проходит минута и наступает блаженство.

Водоёмы никак не оборудованы, только деревянные ступени спускаются в воду от домика-раздевалки на берегу. Небольшой мостик связывает с другим берегом, а от раздевалки тянется помост к трём домам базы. Ходуткинский вулкан, под склоном которого приютилась база, неприступно возвышается к югу. Если бы мы располагали лишним днём, то обязательно поднялись бы на него – очень заманчивая вершина!

 Детское чувство восторга овладело мной, как только я окунулся в озеро.  Я  ходил пол дня туда-сюда, не зная, что делать. То ли выпить десятую кружку чая, то ли поспать, то ли постираться и подшиться. Вопрос о том чтобы куда-то двигаться в этот день отпал сам собой. Нашлась и очень веская причина – ноги Эмерика должны были немного зажить. Царило умиротворение, и мы ходили как индийские коровы, занимаясь мелкими делами.

Ближе к вечеру приехал с рыбалки зять Петровича, гостивший в доме по ту сторону озера, и завалил нас рыбой. Мы нажарили блинов, красной рыбы, заварили много чая и оч-чень плотно поели. Жареная рыба получилась ну просто выше всяких похвал - просто до безобразия вкусная.

Потом я завалился спать. Но сон был плохой – всё тело чесалось и зудело от мошки, а когда пятнадцать кружек чая за день дали о себе знать я пошёл на улицу. Словами описать то, что я увидел очень сложно. Выйдя из темноты комнат на залитую звёздным светом террасу, я как будто попал в другой мир. Ночной мир Камчатки. Лёгкий ветерок, шелестящий густой кроной берёз перед домом, моментом согнал зыбкие остатки сна, и я  погрузился в таинство ночи. Белесые клубы тумана кутали котловину с озёрами со всех сторон, не в силах проникнуть внутрь. Вода переливалась как расплавленный металл, и лёгкий дым расползался по округе. Ходуткинский вулкан неприступно возвышался над всем бытиём, проткнув насквозь перину облаков и вперив остриё пика между холодных звёзд. Что-то было в этом неземное.

От космических видов я немного озяб и решил сходить искупаться. Деревянный настил приятно поскрипывал под ногами и холодил ступни; он вёл прямо в гущу  приземного тумана, скрывшего домик на берегу. Неслышной тенью я проплыл сквозь его  сумрак и оказался на берегу зеркала. Оно слегка колебалось, и звёзды мерцали в его глубине. Бр-р, опять космос, но какой – меня аж передёрнуло. Я коснулся его ногой, и небольшая волна пробороздила озёрную гладь, исказив мироздание. Тогда я плюхнулся с головой и разбросал все созвездия по берегам, утопив, похоже, Большую Медведицу. Космос оказался горячим на ощупь, и скоро я вылез на ступеньки, продолжая наблюдать барахтающиеся в воде звезды.

Спать после всего этого было совершенно невозможно, и я записал ощущения.

Петрович решил нас с утра проводить до переправы через Ходутку. Мы весело дошли пол километра от базы до реки и распрощались.

 Участок пути за рекой оказался очень паршивым. Место впадения безымянного правого притока Ходутки очень заболочено, и мы вдоволь помесили грязь, прежде чем добрались до коренного северного берега. Там сразу нашлась тропа, которая в болотине не прослеживалась. Утренний туман постепенно рассеивался и открылся потрясающий вид на Ходуткинский вулкан (фото 16.1).

Фото 16.1 – Twin peaks

Тропа была нечёткая, как и всегда на Камчатке, но логичный путь был только один, и мы шли с очень приличной скоростью. Миновали седловину – водораздел бассейнов Ходутки и Асачи и стали спускаться вдоль притока последней. Местность напоминала африканские прерии, встречались маленькие бессточные озерца (фото 16.2). Удобоходимость позволила нам быстро добраться до Асачи. Попался пасущийся медведь, которому мы, наверное, очень надоели своей назойливостью. Мы к нему подходим – он удаляется, сохраняя дистанцию пятнадцать метров (фото 16.3). И так продолжалось метров сто - до зарослей стланика, в которых он скрылся от нас.

Фото 16.2 – Озерцо

Фото 16.3 – Достали!

Через Асачу переправились без проблем и стали подниматься по притоку на седловинку между Голой сопкой и холмом к востоку от неё. Полян, обозначенных на карте, мы не обнаружили и очень замучились корячиться в стланике, прежде чем перевали ли через седло. Периодически я залезал на деревья, просматривая путь, но всё выглядело неутешительно. Подходя к одному дереву по высокой траве я чуть не умер от страха, когда у меня прямо из под ног взлетел каменный глухарь. Это, пожалуй, самая тяжёлая летающая птица (до 5 кг) на территории России. Будь я порасторопней можно было бы схватить руками этот бройлер, потому что он еле оторвался от земли, часто махал крылами. Перевалил с трудом через ближайшие кусты, и рухнул там, наверное, камнем, на то он и каменный!

К сведению, лось, завезённый на Камчатку с материка, тоже стал самым гигантским в России среди сородичей – такие корма! Камчатский ворон – кутх, тоже рекордсмен. Лошади, попавшие, с первыми русскими колонистами на полуостров, с удовольствием одичали, и до сих пор пасутся в некоторых местах Камчатки. А камчатский краб, выпущенный в Баренцево море просто распоясался, и пожирает там всех сподряд – уже до Норвегии дополз. Вывод: Камчатка – родина проглотов! Шучу, конечно, но…

Пошли по азимуту на запад по начавшемуся лесу из каменной берёзы и заночевали на первом попавшемся притоке Асачи. 

С утра было пасмурно на небе и на душе. Есть от чего сникнуть - долина Асачи сплошь покрыта стлаником. Должна быть тропа на берегу! Надо искать - без неё мы тут сгинем.

Через переход выходим к устью ручья Подгорного - притока Асачи и обнаруживаем там охотничью избу, с большим количеством припасов. Ранний сытный обед и мы отправляемся дальше. Некстати пошёл дождь. Зато кстати нашлась тропа вдоль берега Асачи, и с чувством облегчения мы отправляемся по ней. Вдруг – дым костра! О, люди. Встретили мужа с женой, которые как раз направлялись в покинутую нами избу, но остановились порыбачить. Мужчина – директор местного охотхозяйства, и дом в их ведомстве. Хорошо поговорили, но меня несколько напрягло выпячивание власти, что он, мол, тут хозяин и разрешает нам ходить!? Мы что охотники? Через пару километров стоял его джип – сюда технике преграждал путь прижим на реке. А ещё через семь километров – прииск. Около прииска два дома, принадлежащие охотхозяйству, где он разрешил нам остановиться. Мы были ошарашены по-хорошему такими новостями: никакой дороги, никакого прииска на карте не было, и мы не надеялись на такую подмогу.

Дождь зарядил на полную катушку, и до прииска на ручье Семейном мы добрались абсолютно мокрые. Домик, куда мы сунулись, был занят егерем с женой, но они нас всё равно приютили, а ночевать вообще ушли во второй дом к друзьям. От прииска до основной дороги на Мутновскую ГеоТЭС осталось целых 48 км, что не совсем понятно, глядя на карту. Таким образом, если идти пешком, то времени французам хватит только чтобы подняться на Горелый вулкан. Мутновский остаётся за бортом. Пришло время отступаться от принципа!

С утра низкая облачность, но без дождя. Дошли до построек прииска и стали узнавать про попутный транспорт. Нам пообещали, что будет рейс после обеда. Ожидать оказию любезно предложили в пустующей комнате на трёх человек.

Удалось побеседовать с главным инженером и главным геологом. Золотой прииск пытались запустить с начала 90-х несколько раз, но всё бес толку.  Трижды, или более, менялся  собственник и ныне это английское предприятие. Произведена доразведка запасов, проведены подготовительные земляные и взрывные работы, построена дорога и два здания, заложен фундамент вахтенного посёлка. Одни словом, дело сдвинулось с мёртвой точки, и через два года обещали первое золото, которое, по словам геолога, здесь такое мелкодисперсное, что глазами даже крупинки не различишь. Зато содержание в руде солидное, что позволило начать промышленную разработку. Серьёзно осложняет работу короткий рабочий сезон дороги: освободить её от снега удалось только в первой декаде августа, а закроется она уже в начале октября.

Чья была идея назвать прииск «Тревожным Заревом» я так и не узнал, а так интересно – название явно должно скрывать за собой хорошую историю. Все, и я сам, впервые услышав про «зарево» долго не мог понять, о чём идёт речь: прииск и такое броское имя слишком плохо соотносятся между собой, но как красиво!

Нашли теннисный стол и стали играть. Эмерик оказался мастером, и мне с ним было тяжело. Потом ракеткой завладел подвыпивший главный буровик, который стал играть с Джули. Та быстро наигралась, так как мяч от буровика часто летел параллельно столу и довольно быстро. Меня оставили с ним играть, но я тоже долго не вытерпел и ушёл читать Франсуазу Саган, книгу которой нашёл на полке. Это было издание советских времён с очень нехилым тиражом, чем я не преминул похвастаться перед французами: вот, мол, как у нас французских писателей уважают.  На что Джули мне вкратце рассказала биографию Саган.

Потом нас позвали на обед, и мы хорошо поели с первым, вторым и третьим. По телеку крутили «Маски–шоу», которое явно понравилось Эмерику; Джули была не в восторге.   Мне же было интересней наблюдать за самими людьми, чем за экраном. Затем пришла пора полдника, а транспорта всё не было. Потом оказалось, что сегодня вообще ничего не будет и надо ждать до утра – зато баня грядёт! Но ближе к вечеру ситуация опять изменилась, и нам наверняка пообещали поездку.

Тем временем тот самый буровик прокатил меня на трёхосном цикле по прииску, а позже повёз Эмерика и Джули. Эта поездочка им ой как запомнилась. Он их затащил по серпантину на сопку и сиганул оттуда через стланик. Так, по крайней мере, рассказала Джули. Вообще, она посчитала его бешеным, после такой езды. Кто-то из французов сидел на грузовой платформе, не предназначенной для перевозки людей. Важную эту надпись они, правда, заметили, только когда вернулись. Но ехать то ведь согласились, хотя и видели что водила подвыпивший. Ещё он заговорщически предложил нам слазить ночью в какую-то штольню, на что французы выразили категорический протест, я же был не против. Этому, как и бане, не суждено было сбыться, так как в девятом часу нас подобрал «камаз»-самосвал, возвращающийся на нулевой цикл (отворот с трассы).

Джули звали в кабину, но она наотрез отказалась. Уселись в ковше на рюкзаки и «… понеслись, да так что едва успела крикнуть мне: Милый, держись…». Держаться пришлось, и очень крепко. Я даже не думал что «камаз» можно так кочегарить, да ещё в гору.

Быстро стемнело и высыпали звёзды. Было прикольно…сначала. 

Ба-бах! - на держателе зеркала задымился ствол.  Рысь ушла. Теперь я понял, откуда у меня под ногами холщовый мешок, с тёплым и мягким содержимым, но без признаков жизни.

Выехали на плато к югу от Горелого и стало прохладно. Дорога пошла вокруг вулкана с запада, зарывшись в снежные траншеи. Белые брустверы выросли выше кабины, а вода из под колес залетала в ковш. Стало совсем холодно. Обогнали бензовоз, и его фары замаячили позади нас. Мотор рычит, дым валит, фары светят, звёзды мерцают, брызги летят – феерическое зрелище.

Наконец доехали до нулевого цикла, где штабелями лежали железобетонные конструкции. Мужики, видимо, по пути не раз прикладывались к бутылке и теперь, разгорячённые, бегали в одних рубахах, но с ружьём, взад-вперёд. Из соседней вахтовки к ним присоединились кореша, и они вместе стали что-то горячо, но безрезультатно решать.

Мы завидели костёр невдалеке и отправились туда. Это были туристы, но нам было не до посиделок. Поставили быстро лагерь и залегли спать.

Ясная прохладная погода с утра. Никакого тумана, никакой дымки. Горелый как на ладони. Оставляем рюкзаки внизу и за два часа поднимаемся наверх. Тропа набита и не очень крута. На кромке кратера красиво, но ничего такого, что бы, действительно, впечатлило. Как-то уже привык к вулканам. Хороший вид на Вилючинский, Мутновский вулканы, да и кратер самого Горелого неплох (фото 19.1).

Фото 19.1 – Виды на Мутновский, Горелый, Вилючинский вулканы

День был выходной, и масса народа взбиралась наверх. Поляна внизу заполнилась машинами.

Снова передавил связки голеностопа и на спуске испытывал острую боль. Серьёзно подумывал о том, чтобы уехать в город и не мучать ногу на Мутновском, где я к тому же был в прошлом году. Стас, который там не был, почему-то не захотел идти с французами, а решил уехать со мной. Так, в раздумьях на солнышке прошёл обед. Ели вместе, как повелось в последние дни. С нас чай, с французов – шоколад.

Всё-таки иду. Под Ильинской сопкой хромал же, но шёл. К тому же только я знаю, где изба под Мутновским. После принятия решения сразу стало легче на душе.

Фото 19.2 – Переход к Мутновскому вулкану

При ходьбе я перестал нагружать голеностоп и мы бодро прошли вдоль реки Освистанной в избу около горки Тарбаганьей (фото 19.2). Там остался огромный запас продуктов, после школы вулканологов, прошедшей в начале августа. Наскоро перекусив, мы без рюкзаков отправились наверх. Я был очень рад, что мы поднимаемся вечером, когда все туристы выходного дня уже покинули вулкан. Всё вокруг было искусно позолочено предзакатным солнцем.

Путь подъёма к фумарольному полю – главной достопримечательности вулкана - лежит с востока, вдоль реки Вулканной через прорыв, в который она устремляется из теснин Мутновского. По левую руку остаётся Отходящий хребет и взору открывается ледопад Мутновского ледника, нависший над фумарольным полем. Вот на это я готов смотреть снова и снова – такого сочетания красок, я более не видел нигде. Жёлто-красные стены ущелья упираются в голубой лёд сераков, прямо под которыми изрыгают белесый серный дым жёлтые фумаролы. Фантасмагория.

Столбы газа из кислотно–жёлто-зелёных сопел вырываются с такой мощью и таким свистом, будто под землёй прорвало газопровод. Агрессивная окраска сопел происходит из оседающей серы. Тут же течёт горячий ручей с всевозможными белыми наростами на берегах пепельного цвета, а рядом булькают грязью «ведьминские» котлы (фото 19.3).

Фото 19.3 – Контрасты Мутновского вулкана (2005 год)

 Поднявшись выше, мы посетили основной кратер, на дне которого располагается застывшее озеро, и куда ледник завалился другим краем. Там же рядом через скальную стенку находится новая активная воронка, размерами немногим уступающая кратеру – по извергающемуся оттуда дыму, можно подумать, что идёт агония газокомпрессорной станции (фото 19.4).

Фото 19.4 – Мутновский изнутри

Суммарная мощность всей природной геотермальной установки под названием Мутновский вулкан 2000 МВт. Этого хватит, чтобы обеспечить электричеством весь полуостров и соседей: Корякию с Чукотией. Только как изъять эту колоссальную даровую энергию? Пока что невдалеке пару лет назад была введена в строй 1-я очередь Мутновской ГеоТЭС мощностью 50 МВт. И вроде уже 2-я очередь на подходе – 25 МВт, но из-за постоянных проблем возникает вопрос «стоит ли шкурка выделки» если это просто престиж РАО ЕЭС.  

На обратном пути наблюдали потрясающей красоты закат над сопкой Опала. Пришлось погоревать о не вовремя закончившейся плёнке. Мы сильно  растянулись на спуске, и когда я догнал Эмерика у самой избы, то обнаружилось, что ни Стаса, убежавшего далеко вперёд, ни Джули ещё нет. Тем временем наступила тёмная ночь, и ориентирование для заблудившихся очень усложнилось. А дом стоит в таком месте, что его днём можно увидеть только со ста метров. Эмерик очень забеспокоился (завтра самолёт), стал что-то причитать по-французски, что можно перевести как «Ну я же ей говорил…». Он поднялся чуть выше по склону и стал свистеть в свисток; я растопил печь, и густой дым повалил в небо. Пропавшие набрели на нас через пятнадцать минут, встретившись между собой только на подходе к избе. Всё хорошо, что хорошо кончается.

Утром нас приветствовала хорошая погода, и мы в хорошем настроении отправились вверх по течению реки Освистанной, берега которой были завалены большими кусками льда и снега (фото 20.1).

Фото 20.1 – На реке Освистанной

К полудню вышли на пустынную дорогу и добрели  до поворота на прииск, где стали голосовать. За час проехало всего пара машин, и мы решили разделиться по парам, чтобы увеличить шансы подбора. Попрощались с французами и побрели вперёд по дороге. Так родилась идея посетить Родниковские источники в долине Вилючи, о которых нам рассказали егеря. Незадолго от поворота нас обогнала «буханка» с французами. Удачи!

Долина Вилючи весьма живописна на фоне одноимённого вулкана (фото 20.2). Мы сбросили приличную высоту по крутой дороге, прежде чем достигли базы, расположенной на месте бывшего лагеря геологов. Нас там встретили очень хорошо и бесплатно разместили в бывшей камеральной избе. Директор клуба оказался в бывшем сильный альпинист – самый молодой «снежный барс» СССР, но горные лыжи стали его главным увлечением и здешняя база ориентирована именно на этот спорт. Смотрели кино о рядовом heli-ski с Вилючинского вулкана – захватывало дух. В начале 90-х территория базы была заброшена геологами и находилась в ужасном состоянии, что видно на фотографиях, но, попав под опёку клуба «Алней» была прибрана и перестроена (20.3).

Фото 20.2 – Вилючинский вулкан

Фото 20.3 – Турбаза клуба «Алней» на Родниковских горячих источниках

Сами Родниковские источники не произвели впечатления после Ходуткинских: ванны маленькие, неглубокие и с хорошим запасом ила на дне.

На базе мы пробыли весь следующий день и уехали в город 30 августа стопом на «камазе».

Так закончился поход.

Достопримечательности

На территории Южной камчатки расположены крупнейшие в Азии нерестилища лососёвых, что обуславливает наличие кормовой базы для многих животных. В первую очередь для бурого медведя, а также для белоплечего орлана, беркута, калана, сивуча и других хищных птиц и млекопитающих. Дикая природа является главной достопримечательностью этого отдаленного уголка Земли.

На территории Южно-Камчатского заказника расположено одно из наиболее удивительных мест полуострова – озеро Курильское. Максимальная глубина составляет 306 метров, а в его водах отражаются сюрреалистические очертания окружающих вулканов Ежегодно на нерест в него заходит до 3 млн. шт. лососёвых.

Действующие и потухшие вулканы привлекают туристов со всех стран мира, При прохождении маршрута мы совершили несколько восхождений. Наиболее крупный и интересный – Мутновский вулкан, который, по мнению многих, представляет собой долину гейзеров в миниатюре.

Дополнительные сведения о походе

Снаряжение

Специального горного снаряжения с собой не имели, т.к. восхождений на вершины более двух тысяч метров не планировались, снежники же преодолевали без кошек. На ночлег располагались в двух двухместных палатках.

 Стоит отдельно сказать о французах. Первое что бросилось в глаза – не было горелки, никакой! А поскольку мы были автономны, то и питание в группе раздельное – каждый ел в своей палатке и по своей раскладке. Я предлагал воспользоваться нашим газом, но они отказались. Джули всё напирала на экологию. Ну, кесарю-кесарево. Ешьте холодным, что им и приходилось делать, поскольку условия не всегда позволяли развести костер: дождь, усталость, отсутствие дров. Короче, в последние дни похода, чай на перекусе готовился на четверых – Эмерику явно пришелся по душе горячий напиток.

Второе – жесточайшая экономия на весе: один фонарик, одна пенка, нет горелки, одна несменяемая пара обуви; при этом тяжелая (ок.1,2 кг) плёночная зеркалка «Canon», и сменный телеобъектив к ней - для мишек, весом тоже под килограмм. Штатива не было. И просто куча слайдовой пленки. На фоне моей «Смены-8М», которую я беру в подобные походы, это выглядит более чем внушительно. Палатка у них с дугами из плексиглаза – тоже не лучший вариант для тех, кто экономит на весе. Наша крыша над головой  - четырехгодовалая «Red Fox Explorer» особых нареканий не вызвала.

Про обувь. Я по своему уральскому опыту и предстоящему походу «по низам» решил взять кроме легких ботинок, болотные сапоги, и Стаса попросил. На третий день пути я их оставил на кордоне, поскольку ноги мои не вытерпели экзекуций. И сделал вывод: сапоги уже при покупке должны сидеть на ноге идеально! Оставшиеся 17 дней я шел как французы в сырых ботинках и ни капли об этом не жалею. Натёртости от сапог быстро прошли, а от сырых ботинок не возникли, и я чувствовал себя комфортно. Все брода, болота проходились, не снимая обуви. Мы назвали это «французский метод». Но в целом, если сапоги хорошо сидят на ноге и, вы имеете навык хождения в них, то это обувь для Камчатки. Все аборигены (коряки, эвены и др.), перемещаются исключительно в болотных сапогах.

Общественное снаряжение

Личное снаряжение

Весовые характеристики груза

Максимальная нагрузка

· На одного мужчину = 28 кг

· На одну женщину = 20 кг

Ремонтный набор

Медицинская аптечка

Во время похода никто серьезно не болел, растяжения лечили с помощью финалгона, ссадины, порезы – йодом и мазью спасатель, мозоли – мазью спасатель.

Смета похода российской подгруппы

* Стоимость авиабилетов сильно колеблется в разных авиакомпаниях и зависит от сезона года. 

Контрольные точки по GPS навигатору

Grid    Lat/Lon hddd°mm.mmm'

Datum WGS 84

Схематический рисунок контрольных точек

Итоги

Маршрут был пройден полностью и без происшествий. На некоторых участках путь отклонился от планируемого, но, таким образом, чтобы сохранялась парадигма путешествия.

Оказалось, что часть пройденного маршрута (от Курильского озера до вулкана Горелого) примерно совпадает с всесоюзным маршрутом 4-й категории сложности от 1987г.